53. Азадовский Оксману

<Ленинград> 29 мая <1951>

Дорогой Юлиан Григорьевич,

ну, хорошо, — больше не буду писать Вам авио, — только почему же так бессовестно обманывает нас М<инистерст>во связи и почему в таких особых условиях Саратов? Я веду аккуратную авио-переписку с Иркутском: письма доходят на третий день. Обычно на письмо и ответ уходит одна неделя. Ну бог с ними!..

184


Вашу просьбу, конечно, выполню скоро, — это мне тем более легко, что папка с этими бумагами давно уже лежит на моем № в Рук<описном> Отд<еле> ГПБ. Я видел и эти тексты. «Ах тошно мне...» писано, как помнится, рукой Мих<аила> Бестужева, но еще проверю. Вы спрашиваете, как эти тексты по­пали туда. Они находятся в составе архива Шильдера. Шильдер же получил их от Дашкова1, а последний, несомненно, от Семевского. Думаю, что именно от Семевского, а не от какого-либо другого лица из Бестужевского окружения, потому, — что в бумагах Дашкова оказалось много текстов, писанных М. Б<ес-тужевы>м непосредственно для Семевского и ему отправленных, напр<имер>, у Дашкова автографы почти всех писаний М. Б<естуже>ва 1869—70 гг. т. е. тех, которые были посланы им Семевскому уже из Москвы. Почему они ока­зались у Дашкова — не могу объяснить. Продал ли их С<емевск>ий Дашкову, подарил или обменял на другие документы — не знаю. Последнее обстоятель­ство очень возможно, ибо для С<емевско>го, после их опубликования, дан­ные тексты имели лишь ценность автографов. А м<ожет> б<ыть>, они нахо­дились у Дашкова во временном пользовании и потом «осели» у него, как это часто бывало у многих архивистов и историков. Дашков же часть подарил Шильдеру (или давал на время), часть передал ему в копиях. То, что было у самого Дашкова, каким-то образом перешло в Муз<ей> Революции, оторвав­шись от основного собрания, к<ото>рое, как известно, находится в П<уш-кинском> Д<оме>, туда же, т. е. в П<ушкинский> Д<ом>, вернулись (но не целиком) и бумаги, бывшие в Музее Революции. Шильдеровское же собрание целиком поступило — это Вы знаете — в ГПБ2.

Теперь о 1818 годе в «Записках» Раевского. Вы как будто склонны заподо­зрить ошибку редактора. Нет, дорогой Юл<иан> Григорьевич, на этот раз редактор безукоризнен. Приведу Вам точно текст3; зачеркнутое беру в {}.

«1818 {1819} года в июле месяце я принят в Общество в Тульчине. Общест­во это именовалось: Союз Общественного Благоденствия, а не просто: Союз Благоденствия, как говорится в Отчете Комиссии. Зеленую книгу предвари­тельно дал мне прочитать Mих [аил] Алекс[андрович] Фонвизин4. Подписка, к<ото>рую я дал, была следующего содержания:...» и т. д.

Далее: «В Тульчине я был проездом из Курской губернии, где я служил ротмистром в Мало[российском] полку и перешел в 32-й егерский полк капи­таном. Полк стоял в Бессарабской области, в г. Аккермане...»

Кроме того в этих же бумагах, к<ото>рые сейчас у меня, имеется автобио­графический краткий перечень важнейших дат жизни Р<аевского>, озаглав­ленный «Мой формуляр».

Там: ...

1817   — вышел в отставку шт<абс>-капитаном...

поступил в 32-й егерский полк... переведен в Малороссийский кирасирский...

1818   — обратно перешел в 32-й егерский полк. В Тульчине проездом

поступил в Тайное Общество. Полк стоял в Аккермане. 1820 — произведен в майоры, принял батальон. Сдал батальон и при­нял в управление военные школы в Кишиневе.

Должен сказать, что я этими его утверждениями приведен в большое сму­щение. Этому противоречит: 1) показание Р<аевско>го, приведенное в книге

185


Базанова, где ясно сказано, что он принят в 1820 г. проездом из Малорос<сийского> полка, в Тульчине 2) воспоминания Якушкина, из к<ото>рых ясно, что Фонвизин в 1818 г. был в Москве и 3) аналогичное утверждение (т. е. о пребывании Ф<он>визиных в Москве в 1818 г.) В. И. Семевского (неизвестно по каким источникам) в библиографическом очерке, предшествующем «За­писке» Ф<онвизи>на.

Базанов пишет: «Официальное принятие Р<аевского> в С<оюз> Б<лаго-денствия> состоялось тогда-то», явно намекая тем на возможность предвари­тельного неофиц<иального> принятия, какое могло иметь место, б<ыть> м<ожет>, и в 1818. Вероятно, это вздор: два принятия?

Раевский же, вообще, точен, и память у него великолепная, в особенности во всем, что касается лично его. Как в этом разобраться, еще не знаю.

Второе, что очень меня смущает: категорическое отрицание существования рукописных прописей. Настойчиво и неоднократно утверждает. Утверждает пе­ред потомством так же, как и перед судом. То ли он не хочет, чтобы открылась его ложь в Суде, то ли он играет словами (ибо не отрицает: тетрадей), то ли что третье, мне еще непонятное. Вообще-то, не в пример прочим декабристам, он не затушевывает своих революционных настроений, — и с этой точки зрения его мемуары должны быть отнесены к той же категории, что и Бестужевские или Горбачевские5. Напоминают они их и по свежести и силе чувства.

О сборнике Пуш<кинского> Дома знаю, что он в верстке был дан рецен­зенту, причем после этого была переверстка. А затем кому-то пришло в голову проверить, как разные невежественные девочки и мальчики подготовили тек­сты, — и выяснилось, что всё это нужно так править, что есть опасение, как бы типография не отказалась править эти страницы, а рассыпят их и будут заново набирать. Но все же полагаю, что к августу сборник в свет выйдет, если кому-либо не вздумается еще раз его прорецензировать и начать всю музыку с нача­ла6.

В той серии, в какой должны появиться мои «Бестужевы», идут еще «За­писки Якушкина»: текст подготовлен Штрайхом (его же комментарий), а всту-пит<ельная> статья написана Нечкиной7. Был план создать такую неофици­альную подсерию записок декабристов, но об этом можно было думать и пред­полагать, пока был жив Сергей Иванович, очень любивший эту серию и очень ей интересовавшийся8. А теперь, вообще, судьбы серии «Лит<ературные> Па­мятники» — неясны. Есть слух, что во главе ее будет В. П. Волгин9.

Ах да — хочу еще вернуться к Раевскому. Вам, вероятно, интересно будет знать, что одна строчка этих «Записок» совершенно почти целиком снимает фантастическую концепцию покойного Садикова о Павле Липранди10. Вы пом­ните, как кончается публикация Пантелеева: «Пойдем к Липранди, — только ни слова о моем деле» (цит. по памяти)11. Эта концовка вызвала не мало блес­тящих гипотез. Базанов усмотрел в этом осведомленность Пушкина в делах Тайного Общества; Садиков же, основываясь на словах Липранди (в «Вос-п<оминан>иях»12), что он выехал из Кишинева 4 февраля, а рассказанные Р<аевски>м события — 5 февраля, утверждал, что Р<аевск>ий с Пушкиным пошли именно к Павлу Липранди и т. д.

Но в подлинном тексте далее стоит: «Липранди жил недалеко. На дворе было темно; в окнах у него светлело. Оба брата весьма обрадовались» и т. д.

186


Итак, ясно, что шел он не к Павлу, а именно к Ивану, — и что Иван в этот вечер еще был в городе. Ошибиться же мемуаристу на один день через 40 с лишним лет — не так уже трудно. А у Садикова — здесь чуть ли не исходный пункт всех его построений13.

Я очень признателен Вам за обещание просмотреть мое будущее писание. Но, скажу честно, я это уже давно решил, даже, как видите, без согласования с Вами. Узнав от Нат<альи> Давыдовны14 (к<ото>рая недавно была здесь), что Цейтлиновскую рукопись редакция «Л<итературного> Н<аследства>» посы­лает Вам для отзыва, я решил, что поставлю условие обязательной отсылки рукописи на Вашу рецензию. Теперь я буду спокоен. Чего не доделаю или не пойму — это уж трудно будет исправить, зато буду гарантирован от прямых ошибок и ляпсусов.

Вообще, я жалею, что не догадался перепечатать текст «Зап<исо>к» в трех экземплярах: Вам было бы, конечно, очень интересно его прочесть. М<ежду> прочим, Р<аевск>ий упоминает, что «Мамоновская брошюра» стояла у него на полке, — но это, кажется, уже известно по какой-то публикации (кажется, Щеголев упоминает уже об этом)15.

Ленинградские новости Вы, вероятно, уже основные знаете от Ваших пос­тоянных корреспондентов. Б. И. Бурсов докторизировался16, — и несутся слу­хи, что он заменит в Унив<ерситет>е Ник<олая> Ивановича: из П<ушкинского> Д<ома> он стремится уйти. О перемене ситуации в самом Доме Вы, конечно, осведомлены17. Подал заявление об отставке и Пав<ел> Наумович (здоровье которого внушает, вообще, опасения)*, но его не отпускают. Уда­лось уйти пока одному В. Н. Орлову. Мих<аила> П<авлови>ча не отпускают.

У меня сейчас идут полным ходом корректуры, — и я снова почти ежед­невно бываю на Тучковой набережной18. Чувствую же я себя там, как Пушкин в лавке Смирдина19.

Ну хватит болтовни! Обнимаю, целую ручки Антонине Петровне.

Ваш М. А.

P. S. Кстати, научите уму-разуму, есть ли какие-н<и>б<удь> сведения о пребывании в рядах Союза Благод<енств>ия Ал<ександ>ра Льв<овича> Да­выдова и Абр<ама> Серг<еевича> Норова?20

* он сейчас в клинике.


1 Павел Яковлевич Дашков (1849—1910) — коллекционер, собиратель материа­лов по истории России и рус. лит-ры, гравюр, портретов и т. д. Его богатей­шее собрание хранится в ПД.

2 О декабристских материалах в архиве Н. К. Шильдера, хранящихся в Отделе рукописей РНБ (Ф. 859), см. в кн.: Описание рукописных материалов по истории движения декабристов (Труды Отдела рукописей ГПБ) / Под ред. С. Б. Окуня. Л., 1954. Сделанный M. A. Бестужевым список песни, о которой идет речь, хранится под шифром: Ф. 859. Карт. 32. Ед. хр. 33. Л. 11 (см. указ. описание. С. 33—34).

3 Приведенные далее отрывки см.: ЛН. Т. 60. Кн. 1. С. 83.

4  Точная дата вступления Раевского в Тайное общество — 1820 г.! — оконча­тельно подтвердилась, когда выяснилась хронология пребывания в Тульчине M. A. Фонвизина, роль которого в приеме Раевского явствует из рассказа последнего (см.: Фонвизин М. А. Соч. и письма. Т. 1. Дневник и письма / Изд. подготовлено С. В. Житомирской, С. В. Мироненко. Иркутск, 1979. С. 36—37). Впрочем, другие современные исследователи считают более правильной датой — 1819 г. (см., например: Раевский В. Ф. Материалы о жизни и рев. деятельности / Изд. подготовлено А. А. Брегман, Е. П. Федосеевой. Т. 1. Документы о рев. деятельности и судебном процессе. Иркутск, 1980. С. 17). См. также примеч. S к предыдущему письму, письма 55, 58 и 63.

О «Зеленой книге» см. примеч. 13 к письму 39.

5  См.: Горбачевский И. И. Записки, письма. М., 1963.

6  См. место в предыдущем письме, отмеченное примеч. 11.

7  Речь идет о кн.: Зап., статьи, письма декабриста И. Д. Якушкина / Ред. и коммент. С. Я. Штрайха. Отв. ред. проф. М. В. Нечкина. М., 1951. Азадовский рецензировал это издание (см.: НМ. 1953. № 3. С. 253—256).

8  Академик С. И. Вавилов был инициатором создания серии «Лит. памятники», осуществлявшейся в 1948—1950 гг. при его непосредственном и близком учас­тии. Ср. примеч. 17 к письму 45 и примеч. 12 к предыдущему письму.

9  Академик В. П. Волгин стал после смерти С. И. Вавилова первым председате­лем редколлегии «Лит. памятников».

10 Петр Алексеевич Садиков (1890—1942) — историк-декабристовед, автор работы «И. П. Липранди в Бессарабии (по новым материалам)» в кн.: Пушкин. Временник Пушкинской комиссии. М.; Л., 1941. Вып. VI. С. 266—295.

11 Имеется в виду отрывок из принадлежавших Л. Ф. Пантелееву воспоминаний Раевского, опубликованный в «Вестнике Европы» (1874. № 6. С. 857).

12 Воспоминания И. П. Липранди впервые опубликованы в журн. «Рус. архив» (1866. № 8-9. Стб. 1213).

13 Приведенные здесь размышления Азадовского отражены в его публикации «Воспоминания В. Ф. Раевского» (ЛН. Т. 60. Кн. 1. С. 64—65).

14 Наталья Давыдовна Эфрос (1892—1989) — сотрудница ЛН.

15 О «Мамоновской брошюре», т. е. о нелегально напечатанной французской брошюре М. А. Дмитриева-Мамонова (1816), см. подробнее примеч. 1 к пись­му 60.

Как выясняется из дальнейшего, Азадовский неверно прочитал «мамо­новской» вместо «маленькой», что вызвало крайнюю тревогу Оксмана, в статье которого («Воззвание к сынам Севера») именно это место «Воспоминаний» В. Ф. Раевского было одним из отправных пунктов. В публикации «Воспоми­наний» у Азадовского — «маленькая брошюра» (ЛН. Т. 60. Кн. 1. С. 82). См. также письма 59, 60, 67, 80, 82 и др.

16 В апреле 1951 г. Б. И. Бурсов защитил в ЛГУ докторскую дисс. на тему «Про­блема реализма в эстетике рев. демократов».

17 В конце 1950 г. — начале 1951 г. в связи со статьей в ЛГ (см. примеч. 22 к письму 41) в руководстве ПД произошли изменения: оставив Н. Ф. Бельчико­ва директором, Президиум Академии наук назначил новых заместителей: М. П. Алексеева и В. П. Адрианову-Перетц. Однако их попытки противосто­ять Бельчикову успехом не увенчались: в результате оба заместителя подали в отставку. Вслед за ними пытались уйти из ПД и др. сотрудники. «Вероятно, вы уже знаете, что Н<иколай> Ф<едорович> в ближайшие дни возвращается

188


победителем, — извещал Оксмана С. А. Рейсер (письмо без даты; судя по содержанию, март — начало апреля 1951 г.). — <...> Дальнейшее пока неясно» (РГАЛИ. Ф. 2835. Оп. 1. Ед. хр. 95. Л. 25). Ср. примеч. 10 к письму 55.

18 Т. е. в ПД. В декабре 1952 г. Тучкова набережная была переименована в наб. Макарова (в честь адмирала С. О. Макарова).

19 См. примеч. 25 к письму 41.

20 См. примеч. 4 к письму 55.