108. Азадовский Оксману

<Ленинград> 3 марта <1953>

Дорогой Юлиан Григорьевич,

вот понемножку начинаю вступать в жизнь. Сегодня первый раз выйду на воздух, первый раз сажусь за письменный стол. В сущности, я так и не знаю,

306


чем я был болен1. Врач-кардиолог сказал мне только в последнее свиданье: «Вы должны знать, что перенесли очень тяжелую болезнь...» И самое сквер­ное, что я еще ощущаю ее психологически, — чувствую, как понизилась моя творческая энергия... Впрочем, бросим-ка эту скучную материю. На седьмом десятке лет простительно чересчур много внимания уделять своим болезням, но нельзя же забывать о здоровых собеседниках. К черту болезни!

Я прочитал еще раз Вашу статью (вернее, книгу) о письме Белинского. У меня нет никаких критических замечаний, кроме чувств восхищения, которые я уже выражал летом, прочитав корректуру. Поправки, которые Вы внесли и о к<ото>рых я догадался по некоторым типографским признакам, как будто надежно прикрывают от критики. Хотя прикрыться можно, ведь, только от честной критики... Под словом «прикрыться» я подразумеваю стремление обе­зопасить себя от кривотолков и от честного непонимания. Но как можно пред­охранить себя от критики à la m<ada>me Марич и tutti quanti?! Боюсь, что в другой статье, там, где Вы говорите о Белинском и Полевом2, не сделано долж­ных спасительных оговорок.

Эта (вторая) статья вызвала у меня еще чувство досады по Вашему адресу. Что это за полное отсутствие чувства экономии! Вот поистине — «безумный расточитель!»3 Ну как можно такой интереснейший этюд как «Белинский и декабрист А. Муравьев» запрятать в главу о Сел ивановском...4 Так в свое вре­мя Вы умудрились запрятать целую статью «Пушкин и Руже-де-Лиль» в ... Сухачева5. Я ведь это говорю не из формальных соображений — а п<отому> что этим пользуются для замалчивания!

Очень хорошо, что хотите послать книгу Базанову. К сожалению, я не знаю его нового адреса (он недавно переехал), — а звонить по некоторым причинам не хочется, — можно послать на адрес «Б<иблиоте>ки поэта» (он теперь — ею заведует6), но не стоит посылать в адрес учреждения7, где каждый день шныряют то Орлов, то Мейлах etc. Пошлите лучше мне для передачи ему. Это будет всего удобнее, мне кажется.

Я сам еще не читал его статьи. Тексты же сделаны, в сущности, не им, а Ириной Николаевной8.

Очень жаль, что в Саратове Вы не сможете заглянуть в «Благонамерен­ный». Статья Р<ылеева> представляет собою рецензию на «Мнемозину», име­ющую цель возбудить внимание читателей к этому изданию. Каких-либо кри­тических замечаний нет — исключительно высокие оценки каждого автора, Давыдова, Одоевского, М. [Матюшкина], Кюхельбекера. Вот что написано о последнем: «Автор описывает Дрезденскую картинную галерею — красноре­чиво излагает свои мысли о красотах и недостатках великих художников, пле­нительно описывает картины Метсю, Дау, Баттониеву Магдалину; потом рас­сказывает о свидании своем с Гёте, де-Ветте и пр. Все шесть писем написаны пламенным слогом, и читатель может быть недоволен только одним: зачем г. Кюхельбекер напечатал только шесть писем...» Далее он пишет об «Адо»9, от­мечает «благородный, возвышенный слог» автора; все это свидетельствует, — пишет Р<ылеев>, — о «таланте и познаниях автора». В заключение приводит­ся подробная выписка из «Устава гениального скопища» В. Одоевского10.

Понятно, почему Рылеев выступил в «Благонамеренном». Другие органы отнеслись отрицательно к изданию Кюх<ельбеке>ра, — особенно враждебно

307


встретили его Греч и Булгарин. В следующей книжке «Благонам<еренного>» с возражениями на критику «С<ына> От<ечест>ва» выступил сам Кюхельбекер.

Выступил же Р<ылеев> потому, что счел необходимым оказать поддержку новому прогрессивному изданию11. Все это ясно и бесспорно, — но прямых свидетельств, что автор — именно Рылеев, пока никаких найти не могу.

Что касается статьи Mих. Орлова — то там дело простое. Заглавие ее: «За­мечания на перевод статьи «Краткое обозрение Военной Истории» [Жомини] и «Истории войны 1812 г.» г. Бутурлина». Подпись: «М. О.» и дата: «Киев, 5 февр<аля> 1825 г.» У меня пока нет в руках прямых свидетельств, что Орлов был в это время в Киеве, — но в середине января 1825 г. в Киеве происходило венчание Волконских, — и, несомненно, он приезжал на эту свадьбу12. Тема же — типично Орловская.

Кюхельбекеровские же статьи в «Благонам<еренном>» и «Отеч<ествен-ных> Записках» — бесспорны и особых доказательств не требуют.

Посылаю Вам новосибирский сборник о декабристах13. Ежели, паче чая­ния, он у Вас уже имеется, то переадресуйте его Игорю Васильевичу. На этот сборник буду писать (почти уже написал — еще до болезни) рецензию в «Сиб<ирские> Огни»14.

Последнее письмо Иг<оря> Вас<ильевича> меня очень встревожило. Ка­кие-то странные болезни у него и какие-то слишком противоречивые диагно­зы. Нет ли чего опаснее? Достаточно ли хороши у вас в Саратове врачи? Не нужно ли его спешно отправить для мед<ицинской> консультации в Москву?

У нас кругом болезни. Умирает (от рака) Копержинский15, тяжко болен Якубовский16, — болен Иос<иф> Моисеевич, к<ото>рого не сегодня-завтра возьмут в нервно-патол<огическую> клинику.

Так-то, дорогой друг! Вы хоть не хворайте и не хандрите.

Обнимаю.

Весь Ваш М.

1 «29 января 1953 года у него был второй инфаркт. После этого начался медлен­ный уход из жизни, медленное умирание» (Азадовская Л. В. Сердце не знало покоя // Воспоминания о М. К. Азадовском. С. 18). О постигшем его в 1953 г. инфаркте Азадовский не знал до конца своих дней.

2 Имеется в виду раздел (общее название статьи Оксмана — «К истории работы Белинского в "Телескопе"») под названием «Н. А. Полевой — сотрудник "Те­лескопа"» (Уч. зап. СГУ. Т. XXXI. С. 236-242).

3 Реминисценция строки «Так отрок Библии, безумный расточитель...» из стих. Пушкина «Воспоминания в Царском Селе» («Воспоминаньями смущенный...»; 1829).

4 Точное название «главы»: «Белинский и лит.-театральный салон Н. С. Селивановского» (см. примеч. 18 к письму 22).

5 О том же Азадовский писал Оксману 7 марта 1949 г. (см. письмо 24).

6 В. Г. Базанов был в 1953—1955 гг. главным редактором БП.

7 Имеется в виду ПД

8 См. об этом в письме 89.

308


9  «Адо» — «эстонская повесть» В. К. Кюхельбекера (1824).

10 Так озаглавлен отрывок из аллегорической сатиры В. Ф. Одоевского, напеча­танной в первой книжке «Мнемозины» и озаглавленной «Листки, вырванные из Парнасских ведомостей». Сатира Одоевского была направлена против со­временных журналистов и журнальных группировок («гениальное скопище...»).

11 Эти и некоторые из предшествующих строк вошли в текст статьи Азадовского «О принадлежности Рылееву рецензии на "Мнемозину"» (см.: ЛН. Т. 59. С. 280).

12 В своей статье Азадовский, ссылаясь на неизданные письма М. Ф. Орлова в РГАЛИ, определенно утверждает, что в начале января 1825 г. Орлов приезжал из Москвы в Киев на свадьбу С. Г. Волконского и M. H. Раевской (Указ. соч. С. 284).

13 Имеется в виду кн.: Декабристы в Сибири / Ред. Е. Шарнина. Новосибирск, 1952.

14 Рецензия Азадовского опубликована в журн. «Сиб. огни» (1953. № 2 (март-апрель). С. 185—188).

15 Константин Александрович Копержинский (1894—1953) — историк украин­ской лит-ры, славист. Арестован в 1933 г. по делу «Рос. национальной пар­тии» («Дело славистов»), приговорен к трем годам лагерей. В 1937—1945 гг. — профессор Иркутского ун-та, после войны — Ленинградского ун-та (профес­сор кафедры славянской филологии). «Вас я считаю — одним из немногих в настоящее время — настоящим филологом», — писал ему Азадовский (из Ленинграда в Иркутск) 15 мая 1941 г. (см.: Из писем М. К. Азадовского (1912—1941) / Публ. Л. В. Азадовской // Из истории рус. фольклористики. С. 272).

16 Александр Юрьевич Якубовский (1886—1953) — историк-востоковед. Про­фессор ЛГУ. Чл.-корр. (1943). «Плох и также близок к смерти (осталось лишь каких-нибудь 10—12 дней) профессор Якубовский, известный историк наше­го Востока, — сообщал Азадовский Г. Ф. Кунгурову 14 марта 1953 г. — Вы, конечно, знаете его работы. Он — мой однокашник по Университету и ровно на год старше меня. И тоже — рак» (ЛНС. Т. 8. С. 307).